Верхний ярус
Самые верхние этажи и дома. Шпили и высотки тех, кто может себе позволить не считать деньги. Ненавижу их. Сосут кровь и галблад, как вампиры, скупают фирмы и заведения, роботов и людей.
Домашнюю работу выполняют именно механизмы — любого размера. На службу и встречи катаются на машинах, которые давно научены работать без водителей.
Отдельные парковки, отдельные рестораны, отдельные... Тьфу. Если я или ты туда войдёшь, то посмотрят, как на сумасшедшего бродягу. Да и вообще, вход туда простым смертным закрыт: нужно выпытывать пропуск в сраной Управе. Ну или пробраться не совсем законным путём... Только я вам об этом ничего не говорил.

Средний ярус
Обычные работники офисов. Аналитики, менеджеры, грамотеи всякие, и прочее, прочее... Всё, что они могут себе позволить — еду, одежду и копеечную модификацию на праздник.
Дешёвые роботы, которые протрут пыль и постирают. Может, нянечка, которая сможет подать сигнал, если твой годовалый ребенок грохнется с кроватки.
Немного больше получают врачи центров модификаций и учёные. Немного. А за кражу исследований или чипов — сразу в канализацию, быстрой доставкой!
Тесные дома, набитые вами. Темные квартирки, в которые фигачит неон с торговых центров и реклам. Каждому — не более двух комнат, не считая толчка и кухни, где вдвоем не развернёшься.

Нижний ярус
Дом? Лачуга. Комната в общежитии, где с одной стороны трахаются, а с другой убивают друг друга. Любовь и смерть! Отличное место для воров, неудачников-уборщиков и курьеров, а ещё творцов разных мастей. Ибо кому сейчас нужно искусство?
Неон в вывесках. Костры на улицах. Вечная грязь, бомжи и замшелые пророки.
Роботы? Руки в ноги и работаешь! Богач, что ли, чтобы роботов нанимать? А отвлечься хочешь — иди в бар, бордель, где такие же бедные девчонки обслужат по первому разряду ради пары баксов.

Жители Блессинга... Это я, это ты, это те девчонки с искусственными лёгкими, которые танцуют для тебя в здоровенных аквариумах; это молчаливый таксист, который довезёт тебя до дома; это парень, который уведёт твой бумажник и пустит пулю в живот; это тот врач ночной смены, который подсадит тебе новую механическую печень; это его прямой разъевшийся начальник, дочь которого жалась к тебе на той чёртовой пати...

Блессинг - это мы. Мы - это Блессинг.

Нас большинство; тех, кто каждое сраное утро поднимается с постели, тащится в проклятый офис, чтобы хоть как-то оплатить новые сенсоры и [плохое.] пойло. Мы средний класс, тут уж лучше и не скажешь – наверху, над нами, пируют бизнесмены и прочие отожравшиеся чинуши, а на самом дне, у земли, грызутся те, у кого руки нечисты. Мы посередине. Постоянно катимся вниз и отчаянно карабкаемся, чтобы урвать себе кусочек лучшей жизни, своё место под солнцем. Жаль только, что его свет никогда до нас не доходит.

Офис-дом-церковь. Офис-дом-церковь. Ночной прокуренный клуб по пятницам. Никакого солнца, только кислотный свет неоновых ламп. Видеть небо - штука для тех, у кого есть деньги, у кого есть жижа. Небо - оно для Бога и ему подобных. А для тебя - аквариумные чиксы в мигающем свете стробоскопа. Про это я, впрочем, уже говорил.

Есть ещё пустоши. Они не похожи на город, там нельзя выжить – но там с удовольствием селятся и дохнут всякие фрики. Отсталые фанатики, которые строят себе хижины поодаль и вечно копаются в своей древней технике, шарахаясь от жижи как от огня. Обдолбанные мутировавшие придурки, которым, по слухам, хватает мозгов вкалывать гадблад прямо в себя. Зато болтают, будто они умеют пускать молнии из рук. Слава - херовая цена за такие извращения.

Любой из этих идиотов может прийти в Блессинг, только никто с пустошей не поднимается здесь высоко, застревая навечно в блядстве и беззаконии нижних ярусов. Любой из нас, впрочем, тоже может покинуть город, но для этого надо быть конченным идиотом. Так и получается: самые непроходимые идиоты копятся в пустошах, не сильно отравляя нам жизнь.

Мы - это Блессинг. А они - целая пустыня биомусора.

» Можно ли играть на механизмах без гадблада?

Можно, но не имеет большого смысла. Они быстрее ломаются, ты не получаешь бонусы в бросках кубика, их практически не возьмутся ремонтировать. Кроме того, ГМ может вмешаться с ролевой ситуацией: заглох, заклинило, сломался и так далее. Будь готов к этому. Разумнее использовать всё на жиже или брать что-то на ней, а что-то — нет.

» А за полностью механического чувака играть можно?

Ну смотри. У нас мэр примерно такой: весь на механизмах, шарнирах и прочем дерьме. А это значит, что подобные чуваки — не самые распространённые ребята на любом из ярусов. Однако ты, жопа механическая, можешь быть каким-нибудь частным энтузиастом, посвятившим механизации себя всю жизнь, или лабораторной крысой того же мэра, на которой тестируют весь материал. Случайный хрен с улицы не может прийти в лавку и сказать: "Эй, брат, а пересади-ка мой славный мозг вооон в ту жестянку!". Не пересадят, больно сложно это. И очень, очень, очень затратно.

» Я убил человека! Я убил своего первого человека, прикиньте! Что я могу собрать с его трупа?

В случае с желанием обобрать какой-нибудь труп тебе лучше обратиться к ГМу и лично узнать, что от него осталось. По умолчанию этот список, как правило, включает в себя деньги, документы, жратву и оружие. Но лучше, как говорится, перебдеть, чем недобдеть. В смысле, [Докопаться, доставать] до ГМа — это всегда полезно и почти всегда безопасно. Всем рекомендую.

» А деньги как считать? На всех нормальных ролевых есть денежная система! Вы что, ненормальные?

Мы вообще поехавшие, бро. Совсем. Поэтому никакой денежной системы у нас нет. Мы уверены, что ты взрослый мальчик и сам разберёшься с объёмами наличных у тебя в кармане. Если ты голодранец с нижнего, то вряд ли сможешь проснуться рано утром и пойти покупать здоровенную вундервафлю за 100500 долларов. Если ты высокопоставленный ублюдок с верхнего, то вряд ли будешь отнимать у бомжей куски хлеба. Впрочем, везде есть свои исключения.