Встречаются два друга:
- Ну где ты счас?
- Да, вот в ФСБ, занимаюсь теми, кто недоволен властью.
- А разве есть те, кто ею доволен?
- Есть, но ими занимается ОБЭП

Продолжим подъем

Отредактировано FINE (Чт, 9 Апр 2020 01:54:18)

«Пациент с тобой разговаривает, а легких у него уже нет».

Филатовскую больницу (ГКБ №15) переоборудовали под лечение пациентов с коронавирусом. В медучреждении подготовлено 1315 коек, готовы выйти на передовую 543 врача и 741 медицинская сестра.

Филатовская больница, фото: РБК

За неделю количество пациентов с коронавирусной инфекцией увеличилось с 25 до 282 человек, а диагноз «пневмония» поставлен 661 пациенту. Только 5 апреля в клинику поступило 215 больных.

Кардиолог-реаниматолог больницы Ирина Ильенко рассказывает о 12-часовых сменах без перерывов, защите медперсонала от заражения и состоянии пациентов. Об этом она поделилась с изданием «Правмир».

Ирина Ильенко, фото Правмир

Начало рабочего дня: зеленая и красная зоны

Рабочий день Ирины Ильенко начинается через проход поста охраны. Здесь ей измеряют температуру, выдают резиновые тапочки, новую пару носков и нательное белье.

Домашнее белье запрещено надевать, поэтому медикам выдают синюю в белую полоску армейскую пижаму со звездой и надписью «Армия России». Но врачи не жалуются: «достаточного количества своей униформы у больницы нет, что смогли найти, то и выдали. К всеобщей радости, пижама удобная».

На шею Ирина вешает ключ от шкафчика. Сверху надевает обмундирование:

    защитный комбинезон
    бахилы
    респиратор
    очки
    две пары перчаток

Это была зеленая зона, а дальше — красная, из которой выходить строго запрещено, пока не закончится 12-часовая смена.

Люди в «скафандрах»

Ирина рассказывает, что в «скафандрах» медики не узнают друг друга. Единственные приметы, по которым хоть как-то можно узнать коллегу — по походке или по габаритам, если они очень индивидуальны. А еще — глаза. Их можно увидеть через маску.

   

Другому доктору, продолжает рассказывать врач, нарисовали зайка на спине. Это — их маленькая свободу, которую никто пока что не отнял у врачей. Есть, конечно, и термобейджи, с фамилией, инициалами и указанием функционала, но они написаны мелким шрифтом, присматриваться надо. Но «отличительные знаки» понятны и местами даже забавные.

Надписи на защитных костюмах; фото Правмир

Выход из красной зоны

На выходе из красной зоны медикам надо снять форму и ни к чему не прикасаться.

   

Не выбрасываются только тапки и маски, то есть то, что изготовлено из резины и пластика. Эти предметы отправляют на санобработку. Тоже самое и с нижним бельем, которое выдают на посту охраны, его отправляют в стирку.

Ирина говорит, что к новой форме она привыкла за пару дежурств, хотя ее наличие требует коррекции всего.

Ирина после смены, фото Правмир

С пациентами врачам, находящимся в красной зоне, приходится говорить четче и громче, проявлять определенный уровень понимания. Многие из пациентов напуганы больше, как считает Ирина, чем врачи.

«Да, мы вежливы, по имени-отчеству обращаемся, но перед незащищенным человеком стоим в таких средствах защиты, что ему просто не по себе! Все вокруг брызгается, моется, дезинфицируется. И вроде все понимают про COVID, но психологически очень непросто. Люди разные по психическому складу. И срывы нервные случаются. Родственников к больным — нельзя. По телефону звонить — можно, но большинству пациентов в реанимации уже даже не до телефонов,»— рассказывает Ирина.

12 часов без еды, воды и туалета

Перед врачами стал выбор: либо смена будет длиться 12 часов, либо 24 часа. Все дружно выбрали 12-часовую смену. Правда, кому-то из медиков все равно приходится работать сутками.

Медиков предупредили, что возможен лишь один перерыв — попить, перекусить, сходить в туалет. Больше — нет, поскольку это займет лишнее время и лишний расход защитной формы. К таким мерам врачи отнеслись с пониманием. Эта же история коснулась и всех курящих врачей.

Кроме того, перерыв — лишние контакты. В небольших комнатах отдыха, которые набиты до отказа в конце смен и перерывах, очень тяжело держать социальную дистанцию в 1,5-2 метра. Только там все без защиты; предполагается, что все врачи еще здоровы.

Медики в скафандрах, фото: Правмир

В комнату отдыха Ирина лично заходила уже после 12-часовой смены — все это время она ни ела, ни пила и не ходила в туалет.

«Когда не пьешь, терпеть проще. Но у меня под пижамой — памперс. На тот случай, когда совсем уж приспичит. На позапрошлом дежурстве случай представился, и подгузник я протестировала. Ощущение льющейся по ногам мочи, мокрая пижама — так себе удовольствие, благо это был почти конец смены. Буду думать, как укрепить позиции и здесь. Хотя, кажется, организм научился терпеть и это и может обходиться без впитывающей поддержки».

Руководство больницы в тех условиях, которые есть сейчас, старается, как может, сделать так, чтобы всем было максимально комфортно.

Средство общения

Рации — отдельная тема. Медикам их выдали всем отделениям, у каждого — свой канал, и все врачи все время на связи. Находясь в красной зоне, они не должны ее оставлять ни при каких обстоятельствах, обязаны реагировать быстро.

Ирина с рацией, фото Правмир

Мы слышим все переговоры по корпусу, и нас по рации тоже слышат все:

— Шестнадцатый, ответьте восьмому!

— Восьмой слушает…

— У нас код зеленый…

— Принято!

Каждая рабочая смена для врачей — вызов. Вызов опыту и профессионализму, потому что с тем, с чем они сталкиваются сегодня на передовой — не были в практике ни у кого.

Пациент с тобой разговаривает, а легких у него уже нет

В больницу поступают тяжелые больные. Они в разы тяжелее тех, с кем сталкивалась Ирина Ильенко на своей практике.

Ирина рассказывает о пациентке лет 50-60 с диагнозом COVID-19 без тяжелой сопутствующей патологии, она на кислородной маске, но особо не жалуется:

«Да, тяжеловато дышать, но ничего, терпимо». Разговаривает. По рентгену — небольшая пневмония, не критично. Мы таких пациентов на живот на несколько часов переворачиваем, чтобы спина дышала, раздыхивались отделы, которые зажимаются, когда человек на спине лежит. У нас приборчик есть, на палец надевается, мы по нему насыщение крови кислородом смотрим» .

Показаний для искусственной вентиляции нет. Но буквально на глазах показания эти меняются, а пациентка вроде как так же, особо не жалуется. Везем ее на КТ.

И она теперь понимает, почему ковидные, у кого пневмония, умирают один за другим!

 

Адские смены

Ирина Ильенко работает более 20 лет в реанимации, но то, что происходит сегодня, такого она не видела никогда. Офтальмологи, гинекологи, травматологи — все в один день стали просто врачами, которые принимают пациентов с Covid-19.

фото Росбалт

Пациентов с каждым разом все больше и больше, и она не знает, сколько их будет завтра, послезавтра и вообще. Никто не знает. На прошлом дежурстве у Ирины было 7 пациентов, ей хватило их «с головой».

Как на войне

Если количество пациентов увеличится, то будет как на войне: среди тех, кто вот-вот умрет, и тех, у кого есть шанс выжить, врач выберет последних и подойдет к ним, потому что спасать надо будет того, кого еще можно спасти. И такое развитие событий вполне возможно.

В целом дежурства проходят штатно. Рефлексировать времени нет. От слова «совсем». Некогда поднять голову от работы. При этом писанину всю медицинскую с заполнением кучи бумаг не отменял никто. Отчетности только добавилось. После смены медикам хочется одного — спать… Уже спустя неделю у Ирины начались какие-то процессы в теле и в эмоциональном состоянии, которые она пока объяснить не может. Какая-то перестройка идет. Мощная очень. Она знает, что прежней не будет уже никогда.

Ирина стала понимать тех, кто написал или напишет заявления об уходе.

   

Поколение Ирины родилось и выросло в мирное время. Война была где-то, но всегда в стороне, и она как женщина, не имела к ней отношения.

   

https://zen.yandex.ru/media/id/5ca0b448 … 78504b3c01